Сегодня мы вспоминаем о дате, которую нельзя забывать. 79 лет назад началась блокада Ленинграда. Ни один из городов мира не понес за столь короткий промежуток времени таких значительных жертв. Имя города на Неве, вокруг которого сомкнулось вражеское кольцо, вошло во все языки мира, напоминая одновременно о трагических и героических страницах в жизни нашей Родины.
Атмосферу блокадных 872 дней передают стихи Анны Ахматовой:
Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой еще, он все слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба…
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон – смерть.
И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.
Взятие Ленинграда было одной из важнейших целей плана «Барбаросса». Гитлер рассчитывал, что с падением Ленинграда «будет утрачен один из символов революции, остававшийся наиболее важным для русского народа на протяжении последних 24 лет, и что дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет серьезно подорван, а с падением Ленинграда может наступить полная катастрофа».
На советской земле гитлеровцы вели войну на уничтожение. Город бесконечно подвергался ожесточенным обстрелам. Люди находились в тяжелом физическом и моральном состоянии. Каждый как мог искал для себя пропитание, наблюдая за тем, как ежедневно от недоедания умирают сотни людей. Для блокадников вода была таким же залогом выживания, как и скудный хлебный паёк. Она составляла основу меню. На воде варили суп из дуранды (отходов от производства растительного масла), желе из столярного клея, кофе из «сладкой» земли сгоревших Бадаевских складов. Чтобы уберечь драгоценные для города водопроводные станции, их тщательно маскировали, создавая видимость жилого квартала с помощью декораций и маскировочных сеток, заказанных в театральных мастерских.
И город жил. Ленинградцы продолжали трудиться, работали административные учреждения, типографии, поликлиники, детские сады, театры, публичная библиотека, осуществлялось радиовещание и продолжали работу ученые.
Одно из свидетельств запредельной стойкости и сплоченности ленинградцев перед лицом общей беды – воспоминания академика Бориса Борисовича Пиотровского, более четверти века возглавлявшего Государственный Эрмитаж (1964–1990).
В своей книге «Эрмитаж. Хроника военных лет. 1941–1945», опубликованной в этом году к 75-летию победы в Великой Отечественной войне, Борис Борисович так вспоминает о блокаде:
«Меня часто спрашивают – почему от времени блокады не сохранились документальные фотографии? Дело в том, что в начале войны все граждане были обязаны сдать на государственное хранение фотоаппараты и радиоприёмники, оставались только репродукторы, в основном тарелочной формы, трансляционной сети. Радиосеть работала бесперебойно. А фотоаппараты имели только корреспонденты, они редко появлялись в Эрмитаже.
Первая бомбежка была днем 8 сентября, она была неожиданной, в небе с шумом большими группами летели, как хищные птицы, немецкие самолеты – зрелище незабываемое, потом начался грохот разрывов бомб. Они разбомбили продовольственные склады города, так называемые «Бадаевские», что критически отразилось позже на продовольственном снабжении ленинградцев. При бомбежках сразу же вспыхивали пожары, и над городом стелились клубы черного дыма.
<…> Ко всему можно привыкнуть. Однажды во дворе дома, где я жил, упало несколько небольших зажигательных бомб, тушение которых трудностей не представляло: их надо было только вовремя обезвредить. Вокруг горящей бомбы, лежавшей у помойки, собралась толпа, ее тушили песком, а один из активных зрителей снял свою шапку и с остервенением кинул ее в бомбу, которая казалась затравленной – волком на псарне.
<…> В октябре особые трудности еще не ощущались, хотя продовольственные карточки отоваривались наполовину, а то и меньше. Столовая еще работала, суп стоил 9 коп., на второе обычно была каша. Кроме того, были небольшие запасы и дома: ведь люди не ожидали длительной блокады и нужное количество продуктов вовремя не закупили.
Город жил еще активно. В августе и сентябре книжные издательства выпустили свою продукцию и книжные лавки были переполнены книгами по разным специальностям. На столиках около книжных лавок на Невском и Литейном проспектах можно было купить интересные книги, которые в мирное время улетучились бы сразу.
Научная жизнь продолжалась. 11 октября на Ученом совете Института истории материальной культуры я делал доклад о связях Урарту с Закавказьем, использовав материалы двухлетних раскопок на Кармир-Блуре. Там правил ученый секретарь С. Н. Бибиков, приходил и директор института М. И. Артамонов (уехал из Ленинграда в ноябре), постоянным посетителем всех научных заседаний был академик С.А. Жебелев»…
Исход битвы за Ленинград во многом зависел от силы духа не только воюющей армии, но и тех, кто в тяжелых условиях, недоедая и недосыпая, жил и напряженно трудился в самом городе, создавая условия, необходимые для достижения победы. Высокий моральный дух и стойкость населения помогала поддерживать деятельность художественной интеллигенции. Литераторы и театральные работники, композиторы и музыканты, художники города помогали внести в сознание сражающегося народа идеи патриотизма, высокого нравственного долга, мужества и беззаветной стойкости.
Художники умирали от голода, но их работа не прекращалась. Для многих это был знак: город живет и сражается. В дни блокады в своем дневнике архитектор Александр Никольский сделал запись: «Смерти уже не потрясают. Нервы притупились… Но сдавать город нельзя. Лучше умереть, чем сдать. Я твердо верю в скорое снятие осады и начал думать о проекте триумфальных арок для встречи Героев – войск, освободивших Ленинград». И он рисовал, рисовал триумфальные арки Победы первой блокадной зимой.
В победу Красной армии верил и Дмитрий Шостакович, Седьмая симфония которого стала для всего мира символом героического сопротивления осажденного города, получив имя «Ленинградской». 20 июня 1942 года в США вышел номер журнала Time c портретом Шостаковича в пожарной каске на обложке. Гениальный композитор на фоне горящего города… Лицо утонченного интеллигента – и пожар войны.
В мировой истории трудно отыскать случай, когда столь большой мегаполис оказывался вместе с жителями во вражеском кольце. Но Ленинград жил, Ленинград боролся. На оставшихся в городе предприятиях трудились ленинградцы (мужчины, женщины, подростки), которые ремонтировали военную технику, выпускали оружие, восстанавливали производство электроэнергии и разрушенные водопроводные станции. Именно высокий моральный дух и стойкость населения помогли ему мужественно перенести величайшие трудности и лишения блокадного быта. Ни голод, ни холод, ни массовые обстрелы, ни ночные бомбардировки не смогли сломить боевой дух жителей города. Блокада Ленинграда была полностью снята 27 января 1944 года.