Эксклюзивное интервью со Светланой Мельниковой, новым директором крымского музея-заповедника:
– Вот эта площадка для кого тут была сделана? Цветы не посадишь, фонари не поставишь! А представьте, если на этом месте будет построена масштабная реконструкция Херсонеса – из мрамора и известняка! Чтобы туристы могли представить, как выглядел этот греческий полис в период расцвета! – Светлана Евгеньевна Мельникова, новый директор Херсонеса Таврического, ведет меня по территории музея-заповедника. По истертым ступеням амфитеатра снуют посетители, суетливо делают селфи на фоне камней, которым больше двух тысяч лет. Под жгучим крымским солнцем разворачивается потрясающая панорама руин древних стен и легкомысленной синевы бухты с очень серьезным названием – Карантинная.
Светлана Евгеньевна была назначена сюда всего пару недель назад. Ее замена на посту директора Владимиро-Суздальского музея заповедника вызвала массу кривотолков в родном городе и шок в среде музейных работников. Последующее назначение директором Херсонеса удивило еще больше. Но это удивление было совсем иного рода.
– Я всего четыре дня тут, и мне здесь все безумно нравится, – улыбается Светлана Евгеньевна, открывая дверь в свой кабинет. В кабинете прохладно и просторно. Можно спокойно поговорить.
«На скамейке запасных нас не много»
– Светлана Евгеньевна, начнем с вашего назначения. Как вы попали в Крым?
– В нашей отрасли на скамейке запасных директоров, которые могли бы возглавить федеральное учреждение культуры, игроков очень мало. Мы прошли период, когда естественной смены и подготовки будущих руководителей практически не было. Но музейные директоры работают очень долго. Музейный сотрудник, он как вино – чем старше, тем ценнее. С другой стороны, есть в нашей работе такое понятие: «меняющийся музей в меняющемся мире». Важно своевременно отойти от каких-то стереотипов, научиться реагировать на новые вызовы. Мне кажется, сейчас даже планета вращаться быстрее начала. Сегодня очень трудно сказать о себе «я современный руководитель музея». Я на этот вопрос не отвечу про себя. Но, видимо, в меня верят.
– В некоторых бизнес-структурах существует практика рокировок руководителей – чтобы не застаивались, не закисали. В музейном деле есть такая практика?
– У нас обычно нет такого. Недавно директора музея Новый Иерусалим Наталью Абакумову перевели на место директора музея Циолковского в Калуге. Я спрашивала ее: «Наташа, как можно с темы православия прыгнуть на тему космоса?» Она говорит: «У меня ощущение, будто я всегда тут была». То есть, важна методика выстраивания музейных процессов. А она едина.
– Это назначение тоже произошло недавно? Так, может, это некая новая тенденция?
– Может быть. Я полагаю, что делался некий список директоров, которых можно было бы направить в Крым. Директор музея обороны Севастополя, кстати, тоже приезжий. Если не ошибаюсь, из Волгограда. А у меня как раз заканчивался контракт. Ситуация в музее Херсонеса сложилась очень непростая. Здесь был калейдоскоп смен директоров. Мне трудно объяснить причины смен. Но в настоящий момент три или четыре директора работают внутри музея. Полагаю, что самая большая проблема, с которой столкнулись музейщики Крыма, – это естественные сложности перехода на работу в новом правовом и организационном российском поле. Новое всегда дается непросто. Надо знать систему отчетности, понимать взаимоотношения с Министерством культуры, разбираться в федеральных целевых программах и источниках финансирования, знать документооборот при подготовке объектов к реконструкции, реставрации, капитальному ремонту… Это чисто технические вопросы. Но всех этому сразу научить невозможно. При этом музею уделяется колоссальное внимание президентом. Времени на прохождения школы «от прапорщика до генерала» нет. Сегодня музеям Крыма нужна, выражаясь медицинскими терминами, бригада скорой помощи.
– И вы работаете за всю бригаду?
– Ну что же сюда привозить юриста, зама по архитектуре и строительству, специалиста по безопасности, ученого секретаря, зама по экономике? Никакой музей сюда столько специалистов не отдаст. Я пошла по пути соединения профильных специалистов музея Херсонес с владимирскими коллегами. Люди со всей душой помогают советами. А сейчас, используя свои собственные отпуска, ко мне потянулись мои бывшие сотрудники. Я им очень благодарна за это. Помощь нужна. Если бы главный хранитель фондов Владимиро-Суздальского музея Ольга Васильевна Петрова увидела то, что вчера увидела я, она бы каждое утро начинала с того, что бежала бы в Успенский собор ставить свечку в благодарность Богу за то, в каких условиях мы работаем во Владимире. Тут – земляной пол, с разрушающимися от соли якорями, корабельными деталями, которые высаливаются, попав в воздушную среду… А на стене черной краской: «Смерть фашистским оккупантам!» Тут в годы войны кто-то прятался! И с тех пор ничего не изменилось. У меня горло перехватило. Тут же начинаешь лихорадочно думать: «С чего начать?» В такие моменты надо успокоиться и начинать работать вдумчиво и методично. Время в этом деле не перескочить. Даже если выделяются большие деньги, а в этом году было выделено 75 миллионов рублей, это не есть гарантия того, что все в этом году будет сделано и освоено. При этом надо поблагодарить сотрудников музея «Херсонес Таврический». В тех условиях и при том финансировании, что у них было,– они сделали все, что могли, а вероятно, и более того. Люди по-настоящему любят свое дело, свой музей, живут в профессии. Это самое главное для музейщика, остальному, даст Бог, научимся, поправим.
Про машину с одной фарой
– А с чем могут быть связаны трудности?
– В 2013 году Херсонес Таврический вошел в перечень объектов ЮНЕСКО. Но вошел с украинской территории. Для того чтобы проводить глобальные работы, нужно согласование ЮНЕСКО. Пока отношения выстраиваются весьма сдержанно. Видимо, они беспокоятся, что, признав нас как надлежащего субъекта, содержащего памятник, они де-факто признают Крым частью территории России. С другой стороны, не соблюдать требования ЮНЕСКО нельзя, это вопрос пристального международного внимания. Понимаете, какое противоречие? Но надеюсь, что и отношения с ЮНЕСКО мы выстроим, ведь задача у нас общая – сохранить уникальный памятник мирового значения.
– Еще пример: внутри Севастополя сегодня происходит смена различных структур. Так, чтобы провести работы по газификации, необходимо определить законную организацию-контрагента, с которой надо заключить договор. У меня пока нет четкого понимания, что после заключения контракта одна из спорящих газовых организаций не исчезнет. Нужно время, чтобы во всем этом разобраться.
– Кроме того, много внутренних, совершенно объективных трудностей. У специалистов музея только начинает формироваться практика работы по 44-му Федеральному закону, по работе организации через проведение торгов. Так как музей закончил свое юридическое оформление в конце 2015 года, мы не смогли принять в установленные сроки положение о проведении закупок по 223-му федеральному закону, что очень упростило бы нашу работу. В итоге, я сейчас езжу на машине, у которой не горит одна фара, а в сложившихся условиях для ее покупки надо проводить конкурсные процедуры. У меня нет компьютера – их в свое время изъяли тут следственные органы. Я не знаю судьбу этой техники. Вчера рухнула вся база данных помощника директора… Надеюсь, это не диверсия. (Смеется.) Таких моментов будет множество. Но мы обязательно справимся.
– Надо с чего-то начинать. Я могла бы обратиться к коллегам из других регионов и пригласить сюда выставки. Но как делать экспозиции в помещении, где нет даже пожарной сигнализации? Где нет температурно-влажностного режима… Быстро ничего не сделаешь. Американцы из Фонда Паккарда давали в свое время музею деньги на здание выставочного комплекса. Казалось бы, очень помогали. Но когда я увидела, как построено это лучшее здание Херсонесского музея, то, как бы поделикатнее сказать… Лучше ничего не делать, чем так делать! Нет гидроизоляции, сквозные трещины с верхнего этажа в пол. А лифт, который предполагал перенос тяжелых предметов, – в половину человеческого роста! Как люди будут загружать туда габаритные и очень тяжелые мраморные фрагменты? На коленях? Совершенно сумасшедшие вещи, которым не находишь объяснения.
Крест Херсонеса
– Владимиро-Суздальский музей – это очень масштабная по своей структуре организация. Можно сравнивать Херсонес Таврический с ней?
– Херсонес – это огромная структура: более 400 гектаров, 30 участков, разбросанных по всему Севастополю и окрестностям. Где-то – остатки генуэзских крепостей, где-то – античные. Но музейных экспозиций только две: античная и византийская. Тут нет зала, где можно провести научно-практическую конференцию, нет помещения, где можно было бы собирать детей и студентов и работать с ними. Как мы комфортно живем во Владимире с нашим детским центром…
– То есть уже вырисовываются планы по развитию Херсонеса?
– Разумеется, есть планы развития музея. Сейчас обсуждается строительство комплекса фондохранилища на несколько сотен квадратных метров для хранения коллекций. В его составе предусматриваются залы открытого хранения и выставочные залы. Кроме того, в течение года в Херсонес приезжают от 10 до 20 археологических экспедиций. Тут копали с первой трети XIX века, копают и будут копать. Одна из важнейших функций заповедника – продолжение раскопок на памятнике мирового значения. Значит, нужно создавать для этого условия. Пока есть лишь маленькая археологическая база, но если бы вы видели в каких условиях там живут ученые… Археологи, конечно, ко всему привыкли, но такое место требует особого внимания.
– Особое внимание, вы сказали, обращено руководством страны на весь музей. Почему именно Херсонес?
– Я в воскресенье была во Владимирском соборе. Не в том, что на территории нашего музея – на месте крещения Святого князя Владимира, а в том, где лежит прах наших великих адмиралов, в том числе адмирала Лазарева. Я, конечно, была потрясена отношением к Лазареву здесь. Во Владимире мы не понимаем, какого человека родила наша земля. Тут он почти святой. Когда слушаешь экскурсию, слезы сами льются. Так вот, при закладке этого собора архиепископ Иннокентий сказал слова, объясняющие очень много: «…Здесь купель нашего крещения, здесь начало нашей священной истории и народных преданий. Уступить после сего страну эту кому бы то ни было значило бы для России отказаться от купели своего крещения, изменить памяти Св. Владимира…» Поэтому для нас так важно, что Севастополь теперь наш, что купель Руси – Херсонес – находится на территории России. В этом есть глубокий исторический и сакральный смысл. Владимир Путин в своем обращении сказал, что «в Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью. Здесь – древний Херсонес, где принял крещение святой князь Владимир. Его духовный подвиг – обращение к православию – предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии». На высшем уровне есть стремление придать Херсонесу статус особого музея, рассказывающего о «начале начал» нашей государственности.
– Кстати, тут при раскопках находятся многочисленные изображения креста. Во Владимире мы делали замечательную выставку в свое время «Крест твой, Господи». И невольно родилась идея сделать на территории музея выставку «Крест Херсонеса». В прямом и переносном смысле. Фонды позволят это сделать. Но проблема пока все та же – нет выставочного зала. И решать ее надо как можно быстрее.
– Не могу не спросить. Вы не волнуетесь за Владимиро-Суздальский музей-заповедник?
– Конечно, волнуюсь! Меня пригласили в эти выходные на Праздник Огурца в Суздаль – не поеду. Пока не могу. Безусловно, музей при новом руководителе будет меняться. Не знаю, к лучшему это или к худшему, но он будет другим.
«Этот мир нельзя рушить!»
– Как вам коллектив музея-заповедника Херсонес?
– Встретили меня очень хорошо. Важно вот что: в теме памятников Владимиро-Суздальской Руси я плавала как рыбка в воде, но антика, греческая культура для меня незнакомы. А здесь – сильнейший научный потенциал, 11 кандидатов наук, очень серьезное племя. И заслужить уважение в этой среде очень непросто и очень важно. Каждый из них посвятил десятилетия своей жизни изучению Херсонеса.
– Я, приехав, попала на грустное мероприятие. Умер старейший сотрудник музея Олег Яковлевич Савеля. Он отработал 60 лет без малого. На его похороны собрался весь научный Крым. Я увидела этих загорелых, обветренных людей: кто-то пришел с маленьким букетиком хвойников, которые растут на камнях, у кого-то были полевые цветы, кто-то мял выгоревшую за годы на жарком солнце шапку… Мне стало понятно – этот мир нельзя рушить. Нельзя насильно ломать то, что складывалось десятилетиями. Надо создавать новые службы: экономическую, рекламную, надо производить определенные изменения в штатном расписании, но делать это нужно крайне тактично. Важно сохранить уникальный коллектив ученых и душу музея.
«Сделать навигацию, разобраться с транспортом»
– Что вы туристам пообещаете? Как в ближайшее время изменится музей?
– Во-первых, с помощью Министерства культуры по городу надо сделать правильную навигацию – указать направление движения гостей к Херсонесу. Страшная проблема – транспортный доступ. Тут невозможно развернуться: по обеим сторонам улицы – парковка. По соседству – школа водолазов, военные объекты. Надо решать вопросы организации движения. Не дай Господь, загорится какая-то машина – будет страшнейшее бедствие. Сегодня мы уже занимаемся этим.
– Надо сделать цивилизованный вход на территорию музея. Сегодня вход бесплатный. Это было большое человеческое желание – сделать Херсонес доступным, открытым. Но у каждой медали есть две стороны. Как сказал наш лидер Михаил Пиотровский: «Дверь в музей надо открывать рукой. С большим уважением». Мне кажется, что доступ на территорию надо оставить свободным, но на территории, используя колоссальный багаж, надо предлагать интеллектуальные услуги на платной основе. Я слышала, как туристы разговаривали: «Давай не пойдем на экскурсию, она же халявная! Кто там чего путное тебе расскажет?» Понимаете? Вот какая психология! Ты заплатил за услугу, и твое отношение к услуге меняется – ты ждешь качества. Хотя наши экскурсоводы работают очень хорошо, это профессионалы и фанаты музея.
– На территории нет в продаже буклетов, путеводителей, фотографий, книжечек. Нет сувенирки. Мне это совершенно непонятно. Ведь каждый посетитель хочет что-то взять на память об этом уникальном месте! Почему мы должны отдавать инициированную музеем прибыль на откуп посторонним?
– Тут есть театр в древнегреческом амфитеатре. Надо расширять эту форму. Надо делать праздники на основе древнегреческой и православной культуры! Конечно, День Огурца здесь не устроишь. (Смеется.) Будем проводить 28 июля день памяти Святого Владимира. Праздник даров солнца, винограда – почему бы нет?
– Как, кстати, складываются отношения с руководством региона?
– Удалось уже со многими познакомиться, но подробное общение еще предстоит. Было очень приятно, что на День семьи, любви и верности в музей пришел губернатор с супругой, благочинный отец Сергий, руководители подразделений правительства города и Законодательного Собрания. Главное – есть понимание важности Херсонеса для города Севастополя и его значения для России, важности нашей работы, а значит, будут и результаты.
«Это доверие на высшем уровне»
– Во Владимире ваше назначение вызвало массу слухов и домыслов. Кто-то называл его почетной ссылкой, кто-то повышением. Вы сами как сегодня оцениваете этот жизненный поворот?
– Я рассматриваю это назначение как высокую степень доверия, учитывая ту ситуацию, которую я здесь увидела и ту важность вхождения музеев Крыма в единое и дружное музейное братство нашей страны. Причем это доверие оказано на самом высоком уровне. Где бы я ни была, будь то высокопоставленные чиновники или музейные специалисты, – все готовы всячески помогать. Сама бы по собственной инициативе я, может быть, и не решилась бы сюда приехать. Но мне поступило предложение в очень убедительной форме – это надо сделать. Хотя, конечно, решение было непростым. Но сейчас я увидела самое главное – коллег, с которыми предстоит работать, замечательных людей с желанием сделать музей одним из лучших в России и мире. Моя задача – сделать так, чтобы результаты великой науки были доступны и понятны людям, чтобы самый неподготовленный турист понял важность древнего Херсонеса и Херсонесской купели для истории России.
СПРАВКА:
Светлана Евгеньевна Мельникова родилась в Южно-Сахалинске. В 1978 году закончила Владимирский пединститут по специальности «учитель иностранных языков» и начала работать экскурсоводом Владимиро-Суздальского музея-заповедника. В 1997 году была назначена на должность заместителя генерального директора по экскурсионно-массовой работе. С.Е. Мельникова представляла российские музеи на целом ряде престижных международных музейных форумов (Греция, Италия, США и др.). 17 июня 2010 года назначена на пост генерального директора ВСМЗ. 30 июня 2016 г., по истечении срока контракта, назначена на пост директора музея-заповедника «Херсонес Таврический». Является заслуженным работником культуры РФ.
Источник: http://trc33.ru
